Определенно, был период земной истории, когда существовало нечто вроде "Земного рая", в том смысле, что жизнь была чрезвычайно гармоничной и совершенно естественной. Я имею в виду, что манифестация Разума находилась в согласии - в полном согласии - и абсолютной гармонии с могущественным влиянием природы, без каких-либо искажений и деформаций. Это была первая стадия проявления Разума в материальной форме.
Я знаю, потому что пережила это, - когда происходило превращение животного в человека (кстати, переход был весьма мрачный, но во время его осуществления были оставлены более или менее достоверные следы, достаточно отчетливые) - произошло нисхождение ментального человеческого сознания. Это были существа… Это был двойной спуск и главной его особенностью было присутствие женского и мужского начала, это не было одно единое существо, а два разных вида. Те существа жили жизнью животных в природе, но были ментально сознательны, впрочем, без какого-либо конфликта с окружающей гармонией. Все воспоминания совершенно отчетливо указывают на спонтанную, животную, вполне естественную жизнь. Неописуемо прекрасные ландшафты, удивительно похожие на природу Цейлона или других тропических стран - вода, деревья, плоды, цветы…

Спонтанная, естественная и гармоничная жизнь - в высшей степени гармоничная - она была чрезвычайно прекрасной, простой и ясной. Гармоничный ритм природы. Короче говоря, животное в просветленном состоянии.
Я все еще вижу, - образ как будто отпечатался в памяти. Здесь нет ничего общего с ментальной формой жизни и с эволюцией. Это был расцвет силы и красоты в спонтанной и естественной жизни, подобной жизни животных, но совершенство сознания и силы намного превосходили то, что есть сейчас у нас; фактически, власть над всей окружающей природой, над животным, растительным и минеральным мирами, прямое управление материей, которого человек никогда не имел - ему ведь почти всегда нужны изготовленные материальные инструменты; но в то время воздействие на материю происходило напрямую. Не было обдумывания, не было поиска причин, все было спонтанно.
О да, эта жизнь была действительно превосходной, необычайно гармоничной и красивой, в естественных условиях! Но у меня нет впечатления что это, как бы правильней сказать, было чем-то осознанным. И во всем этом нет даже намёка на то, что в то время на земле существовали другие существа, ничто не говорит об этом, нет никаких признаков ментальной жизни, ничего. Жизнь, подобная жизни прекрасного растения или красивого животного, но с изначально присущим знанием вещей, полностью спонтанным и легким, жизнь естественная и без всякого усилия. У меня даже нет впечатления, что там возникали вопросы о пропитании. Я этого не помню. Но смысл был в радости жизни, там были цветы, вода, животные и деревья - и все это дружественно и очень естественно. И, прежде всего, никаких проблем, которые нужно было решать, ничего из этого, просто живи! =
Как долго длился этот период? Трудно сказать. Я вспоминаю о почти бессмертной жизни. Кажется, что произошел некий эволюционный несчастный случай, после которого, дезинтеграция форм стала необходимой для прогресса.
У меня есть воспоминания о той жизни, как будто я вновь пережила те времена, когда жизнь впервые стала сознательной на Земле. Но я не могу сказать, как долго это длилось, или в каком месте это происходило – я просто не знаю. Я лишь помню условия времени, состояние бытия, какими были человеческая форма и сознание; и ещё эту гармонию всего живого на Земле. Там присутствовало своего рода спонтанное знание о том, как использовать природные дары, свойства растений, фруктов и всего растительного мира. И никакой агрессивности, никакого страха, никаких противоречий или трений и, прежде всего, НИКАКОГО искажения. Разум был чист, светел и не замутнен.
В ходе эволюции стало ясно, что Разум начал развиваться ДЛЯ себя и в себе, и тут же возникли все эти сложности и деформации.
По определенным впечатлениям (но это всего лишь впечатления) может показаться, что это происходило или на Цейлоне или на юге Индии, я точно не знаю. Она как бы очертила рукой Индийский океан, чтобы обозначить место западнее Индии и район Шри Ланки или же место, где-то восточнее между Индией и Явой. Точно одно – этого места более не существует; его должно быть поглотил океан? У меня очень ясное видение этого места и сознательности той жизни и форм, его населявших, но я не могу дать точных, чисто материальных деталей. Длилось ли это веками или больше…? Я не знаю. По правде сказать, когда я вспоминала это время, меня не интересовали детали, там находишься в ином состоянии разума, когда не интересуешься материальными подробностями, а все воспринимаешь на уровне психического видения. Формы точно были человеческими. Но если, например, меня спросить, имелись ли у них ногти на пальцах, то я бы не смогла ответить! Всё было очень пластичным и ярким. В любом случае, формы были человекоподобными. Но это было… нечто очень простое, светящееся, гармоничное, весьма отдаленное от нашей обычной озабоченности временем и местом.
Это была цветущая радость жизни – ничего кроме этого – во всеобщей любви и гармонии; цветы, минералы, животные - все замечательно уживались вместе.
И лишь спустя Долгое время, все это стало идти неправильно, - сказала Мать, - очень нескоро… хотя это личное впечатление. Возможно потому, что для общей эволюции была неизбежна определенная кристаллизация ментала, разум должен был подготовиться к переходу в новое состояние. Это было, похоже… ух, кажется, будто падаешь в яму - во тьму, в кошмар! Все становиться таким мрачным и уродливым, таким тяжким и болезненным. Действительно…присутствует ощущение падения, причём внезапного, ох!
Для Земли, возможно, оно все так и произошло - сразу все, в один момент: восхождение и затем, падение. Но Земля - это крошечная концентрация. Вселенная – это совсем другой уровень.

Она замолчала, но потом прервала тишину словами: Воспоминания о тех временах хранятся где-то в земной памяти, в той области, где собраны все воспоминания Земли. Также она добавила, что есть люди, способные входить в контакт с этой областью.
После некоторых раздумий она добавила: Теон обычно говорил, что человек был рожден как существо совершенное, но пережил падение. Очевидно, что эти вещи могут всегда быть объяснены только символически. Возьмем, к примеру, описание "изгнания" человека из Рая. "Когда Сущность, враждебная Сущность, приняла на себя статус Высшего Бога в земной реализации, ей не нравилось то, что человек будет прогрессировать ментально, ведь достижение знаний может привести к тому, что человек перестанет повиноваться!" Таково было оккультное объяснение.

Истинная интерпретация библейской истории о Рае и Змее такова: человек хотел перейти из своего состояния животной божественности в состояние божественности сознательной, посредством ментального развития. Вот что имелось в виду, в чисто символическом, библейском высказывании: "Они вкусили плод с дерева Познания".
Древо Познания,символизирует определенное знание – это не божественное знание, а материальное, которое является результатом чувства разъединения, и которое начало отравлять все. Эволюционная сила разума привела человека к знаниям, а знание к разделению. Кроме всего прочего фактом является то, что, познав Добро и Зло, человек стал осознавать и себя. Конечно же, это все испортило, и прежнее состояние гармонии продолжаться не могло. А у человека осталось ощущение, что он был изгнан из Рая.
Что касается Змея, он был радужным, он нёс на себе все цвета спектра и что он вовсе не был Духом Зла; это была сила эволюции, сила и могущество прогресса. И именно эта сила прогресса побудила человека вкусить плод знания. Что привело в ярость Иегову( карающий Бог Библии), потому что в результате у человека появилась возможность при помощи силы эволюции сознания стать богоподобным. Поэтому Иегова и выкинул его из Рая.
Земной Рай находился под властью Иеговы – великого Асура, который возомнил себя уникальным и претендовал на место единственного и неповторимого бога.

Суджата Нахар "Хроники матери", Книга третья.

Атлантический период, по которому мы прошли, отмечая геологические этапы, представляет в истории, грубо говоря, переход от обезьяны к человеку, одним словом первое выделение осознанного «я», откуда наивысшие стадии развития человечества начали произрастать, подобно цветку из почки. Во всяком случае, с физиологической точки зрения, первобытный Атлант был более близок к животному, чем к современному человеку, но и не будем представлять его как умственно опустившегося дикаря. Разумеется, анализ, разум и синтез, т.е. наши завоевания, существовали, у него только в начальной стадии. Но с другой стороны, он занимал более высокую ступень по некоторым психологическим возможностям, атрофировавшимся у последующих поколений: инстинктивное восприятие души вещей, второе зрение в состоянии бодрствования и сна и вместе с ним поразительная острота чувств, чудесная память и импульсивная воля, с которыми действия совершались магнетическим способом над всеми живыми существами, иногда даже над вещами.
Первобытный Атлант, использовавший стрелы с каменными наконечниками, имел стройное тело, намного более эластичное и менее плотное, чем у современного человека, члены более гибкие и чувствительные. Его глаз, блестящий и точный, как у змеи, способный пронзить землю, проникал под кору деревьев и в души зверей. Его ухо слышало колыхание травы и движение букашки. Его ускользающий фас, его лошадиный профиль делают его похожим на некоторыеплемена американских индейцев и скульптуры перуанских храмов*.
Природа, окружавшая Атланта сильно отличалась от нашей. Густой слой облаков покрывал тогда земной шар. Солнце только начало пробиваться после атмосферных конвульсий первых катаклизмов. Лишенный солнечных районов, тогдашний человек, покоритель зверей и собиратель растений, жил в близком единении с роскошной и гигантской флорой и дикой фауной. Эта природа была в некотором роде прозрачной для него. Душа вещей представлялась ему в коротких вспышках и разноцветных парах. Вода источников и рек была намного более легкой и жидкой, чем сегодня, и в то же время более животворной. Выпив ее, он наполнялся могущественными веяниями земли и растительного мира. Звенящий воздух был горячее и тяжелее, чем наша кристально чистая лазурная атмосфера. Глухие грозы проносились иногда по вершинам гор или гребням лесов без ударов грома, но с потрескиванием, с каким огненные змеи разрывали тучи. И Атланты, ютившиеся в своих пещерах или в кронах гигантских деревьев, наблюдая это явление возгорания воздуха, верили, что оно предвещает изменение живых духов. Огонь-Принцип, протекающий в каждой вещи, оживлял тогда атмосферу тысячами метеоритов. Наблюдая за ними, Атланты обнаружили свою власть над ними, свою способность призывать тучи, наполненные скрытым огнем для отпугивания лесных чудовищ, больших хищников и птеродактилей, этих крылатых драконов, сохранившихся с древних времен. — Намного позже, когда черная магия осталась единственной религией большей части Атлантиды, человек должен был злоупотреблять этой способностью, которая стала чудовищным инструментом разрушения.
Итак, первобытный Атлант был наделен в некотором роде природной магией, остатки которой сохранили некоторые дикие племена. Он повелевал природой взглядом и голосом. Его примитивный язык, состоящий из имитации криков и междометий, был вызовом невидимых сил. Он очаровывал змей, покорял хищников. Его воздействие на царство растений было особенно энергичным. Он умел получать магнетически живучую силу растений. Он мог также ускорять их рост, отдавая им свою жизнь, и гнуть во всех смыслах чувствительные ветви кустов. Первые деревни Атлантов были также сделаны из умело переплетенных деревьев и составляли полное листьев место, которое служило жилищем многочисленным родам.
Когда после своих неутомимых бегов и охот Атлант отдыхал на опушках девственных лесов или на берегу больших рек, проникновение его души в эту роскошную природу пробуждало в нем некое подобие религиозного чувства. И это инстинктивное чувство виделось ему в музыкальной форме. Ибо, в конце дня, перед приходом таинственной и глубокой ночи, все шумы пропадали. Ни шороха насекомых, ни шипения рептилий. Рев потоков затихал, крики птиц внезапно умолкали. Тогда он слышал только монотонный голос рек, над которым проносился, как легкий дымок, далекий голос водопада. Эти голоса были нежны, как голоса морских раковин, которые когда-то на берегу океана блуждающие охотники подносили к своему уху. И Атлант слушал... Он слушал непрерывно... Вскоре он слышал только тишину... И тогда, он слышал другой голос становившийся звонким, как морская раковина... Он раздавался издалека и перекрывал все остальные, приходя из тишины!.. Иногда, казалось, он исходил из реки, иногда из водопада, иногда из леса, а иногда из воздуха. Этот голос выражался в двух возрастающих нотах, беспрестанно повторяющихся, пел ритмично, как голос волн, разбивающихся о берег. Эти две ноты были: «Та-О!.. Та-О!..» И тогда у Атланта появлялось смутное предчувствие, что голос принадлежит высшему Существу, живущему во всех существах — и он повторял с чувством наивного обожания: «Ta-O!.. Та-О!» Это была вся его молитва, но она заключала в одном только вздохе, предчувствие всего того, что имеет религия более глубокая и великая***.
По ночам другая жизнь начиналась для Атланта — жизнь грез и видений, путешествий по иным мирам. Его эфирное и астральное тела, менее связанные с материальным телом, чем наши, позволяли ему более легкое восхождение в гиперфизическую сферу. И. мир духов, являющейся внутренностью вселенной, вторгался в душу первобытного Атланта, зажигая свет. В состоянии бодрствования Атлант не видел ни солнца, ни планет, ни лазури, ни небосвода, которые были от него скрыты тяжелым слоем облаков, покрывающих в те времена земной шар. Во время сна он не видел их материальные формы, но его душа, отделенная от тела, купалась в душе мира, и космические силы, населяющие землю и планеты, представлялись ему в эмоциональной и грандиозной форме. Иногда он видел Ману, отца, основателя расы, представлявшегося ему в виде старца с посохом странника. Ведомый им, спящий ощущал, как откидывается крышка, удерживающая его, и чувствовал свое восхождение. Сразу же он видел себя в центре огненной сферы, вокруг которой кружил поток светящихся духов, некоторые из которых дружески протягивали ему кубок или лук. — «Ты в сердце Гения Земли», — говорил ему Ману, но были и другие Боги над ним. И сфера удивительно увеличивалась. Огненные существа, которые в ней двигались, становились такими неясными и прозрачными, что, пересекая легкую вуаль, можно было заметить пять других концентрических сфер, каждая из которых, казалось, была удалена от предыдущей на громадное расстояние и поэтому последняя сияла, как светящаяся точка. Несомый как стрела, в своем представлении Атлант погружался из одной сферы в другую. Он видел августейшие лица, огненные волосы, глаза, бесконечные и глубокие, как бездна, но он не мог достичь последней сферы, центра огня. — «Это оттуда мы все спустились», — говорил ему Ману. Наконец, божественный проводник относил на землю звездного странника, который только на мгновенье погружался в Душу Мира, где обитали Архетипы. Они пересекали паровую оболочку Земли и там проводник ему показывал звездных братьев, все еще невидимых для физических глаз, светила будущего человечества — здесь зловещая луна, поглощенная черными тучами, словно затонувший в рифах корабль — там солнце, восходящее из моря пара, словно красный вулкан.
Когда Атлант пробуждался ото сна, он был уверен, что пребывал в высшем мире и беседовал с Богами. Он хранил это в памяти, но часто путал свою жизнь во сне с жизнью наяву. Для него Боги были покровителями, товарищами, с которыми он находился на дружеской ноге. Он был не только их ночным гостем, Боги представали перед ним и днем. Он слышал их голос в ветре, в воде, он получал их советы. Его мятежная душа была так насыщена их дыханием, что иногда он чувствовал себя одним из них и им приписывал свои поступки.
Все же нам надо обрисовать себе этого дикого человека, днем охотника на мамонтов, ловкого убийцу летающих драконов, превращающегося ночью в невинного ребенка, заблудшее маленькое существо, animula vagula, blandula, уносимое потоком иного мира.
Таков рай грез первобытного человека Атлантиды. Ночью он утолял жажду водою Леты, он забывал дни, полные пота и крови. Но он приносил в свои дни остатки чудесных видений, и они продолжались еще и на охоте. Эти видения были его солнцем, лучиком света в его запутанных блужданиях по лесам. После смерти он заново начинал грезить, но уже более масштабно, переходя из одного воплощения в другое. И когда, по прошествии веков, он возрождался в колыбели из лиан, под каскадами листвы, у него оставалось от космических путешествий неясное воспоминание и как бы легкое опьянение.
Таким образом, в те первобытные времена, ночь и день, сон и пробуждение, жизнь и смерть, то и другое смешивались и перепутывались у человека в каком-то бесконечном сновидении, в какой-то движущейся панораме полупрозрачных тканей, которая уплывала в бесконечность. Ни солнце, ни звезды не пробивались сквозь облачную атмосферу, но человек, убаюкиваемый невидимыми силами, ощущал Богов повсюду.
Далекое воспоминание об этой эпохе породило все легенды о земном рае. Неясная память изменялась и преображалась из века в век в мифологиях различных народов. У египтян — это господство Богов, предшедствующее господству Схесу-Гора, солнечных или священных царей. В Библии — это Эдем Адама и Евы, хранимый Херувимами. У Гесиода — это золотой век, когда Боги «ходили по земле в воздушных одеждах». Человечество выделилось из других видов и делало новые завоевания, поколения будут сменяться одно за другим, катаклизмы приходить и уходить, земной шар изменять свое обличье, но останется неизгладимая память о том времени, когда люди непосредственно общались с силами вселенной. Эта память может менять свои формы, но она всегда сохранится, как неугасимая грусть о Божественном.
* По поводу ускользающего фаса Атланта и его надрезанного сложения есть замечание первостепенной важности. Ибо взгляды оккультной науки были дополнены антропологическими. У сегодняшнего человека эфирное или живое тело поглощено телом физическим. У Атланта, напротив, первое опережало второе на голову вперед. Это встречается даже сегодня у детей. Эфирное тело являлось центром памяти и мозга, органом, при помощи которого человек ощущает свое «я» в состоянии бодрствования. Полное осознание своего «я» возможно только, когда эфирное тело полностью совпадает с физическим и когда высшая часть точно входит в глубокую коробку. Этот свойство постепенно развилось у атлантической расы, но только в середине ее эволюции. У первобытного Атланта его еще не было. Его память плыла, как бы говоря, над его эфирным телом. Он мог ею вызывать мельчайшие образы. И тогда прошлое становилось настоящим. Вряд ли он отличал одно от другого, так как жил только настоящим. Также он видел свое «я» в неясном свете. Он говорил о себе как о третьем лице. Когда он начинал говорить «я», он смешивал это «я» со своей семьей, своим племенем и своими предками. Он жил, погруженный в природу, но он жил своей внутренней жизнью. Его «я» не думало действовать силой на свое окружение, по очереди получая сильные впечатления, или бросая туда свое желание с помощью молний.
** Скандинавская мифология сохранила память об этой эпохе, которую она называет землей Нибелунгов, страной туч, где жили карлики, первооткрыватели металлов.
*** Из этого примитивного действия, сохраненного в обычаях, произошло имя верховного божества у некоторых народов. Имя Тао было именем Бога у первых египтян; он стал родоначальником их религии. Тот-Гермес, как и имя Вод или Вотан, произошло от Один-Сьега, выходца из скандинавской расы.